Моё путешествие по Индии

Спити – отдалённая периферия Индии, на политически болезненной границе с Китаем, куда можно попасть круглый год, но только со специальным разрешением — пермитом.

Вначале я попытался попасть в неё коротким, северным путём через перевал Рохтанг и часть долины Лахаул, но затянувшийся на многие дни дождь не позволил преодолеть хребет, отделяющий Кулу от Лахаула. Машины вязли в грязи, создав затор на весь день. Пришлось вернуться в Манали и поехать южной дорогой – через индуистскую область Киннаур. Жаркий тропический Рампур плавно сменился сухой прохладой ущелья, предвещавшую скорую встречу с ещё одной областью Малого Тибета. В селении Пух я вздохнул полной грудью – вот она, Спити, последняя цель путешествия в северную Индию! В единственном гейстхаусе отдыхали два уставших велосипедиста с облезлыми от палящего горного солнца носами. Судя по провинциальному произношению, они были из Америки или Австралии. Мы перекинулись парой обычных в таких случаях фраз о маршруте, и я узнал, что пермит нужно получать за 300 рупий в Реконг Пио, который я уже проехал. В Казе – при движении с севера его дают бесплатно, а проверяют на всём протяжении пути лишь однажды – в Сумдо, лежащим в 20 километрах от границы с китайским Тибетом.

Спити, Индия

Я положился на индийское, творческое отношение к закону, и поехал вперёд. Дорога шла уже не по долине, а через нескончаемые горные цепи золотистого цвета, зигзагами поднимаясь и опускаясь. К вечеру я приехал в Нако. Удивительно красивый посёлок в скальной чаше расходился концентрическими кругами от зелёного озера на её дне. Его вид завораживал, как и ощущения от глухого отзвука собственных шагов в кривых проулках между белыми кубиками тибетских мазанок. Меня неожиданно окликнули:
-Are you Russian? Я повернул голову и увидел добродушного тибетца в шляпе, выглядывавшего из крохотного неприметного магазинчика. И сильно удивился:
–Неужели тут бывает столько русских, что их запросто узнают по внешности?
Рассмеявшись, мужик в шляпе сказал:
-Да нет же, просто я зимой работаю на курорте Гокарна! Ты ищешь дешёвую комнату? У меня есть то, что нужно – хоум стэй за 150 рупий!

Комната оказалась большой, с деревянными колоннами и дверчатым шкафом в стене. Он был закрыт на замок, а на полках через стёкла были видны запасы крупы на зиму.

Я купил молока, постучав в в один из домов, и в своей комнате сварил кипятильником молочный чай, предвкушая завтрашнюю прогулку по горной тропе в соседнюю деревню.

Мне было известно из путеводителя, что в соседней деревне, в энном количестве километров от Нако, скрывается средневековый монастырёк. Это было хорошей целью похода, и я забросил за плечи дорожный мешок с бутылкой молока и печеньем, вскарабкался по камням на горную гряду и прошёл через причудливую двухэтажную арку, отмечающую границу деревни.

Ещё на Памире, ходя тропами ваханского коридора, я заметил, как влияет на сознание высота, пустота, звенящая тишина вершин, и разреженный воздух. Мысли текут необычно, их образы и конструкции неожиданно для самого себя отличаются от равнинных. Не имеет значения, о чём именно думаешь, думаешь просто по-другому. Полдня я шёл по дороге, то проваливающейся вниз, то прижимающейся к скале, не слыша ничего, кроме звука струящейся по камням реки. Несколько раз я давал себе слово дойти до следующего поворота, надеясь, что за ним уж точно появится деревня, но там продолжал разворачиваться бесконечный горный лабиринт. Выбившись из сил, так и не увидев соседней деревни, к вечеру я повернул обратно, чтобы суметь вернуться. Этот день неизъяснимо врезался мне в память красотой могущественных тибетских высот, и хоть, казалось бы, ничего особенного не произошло, я стал богаче их Духом.

Уставший, голодный и счастливый я пришёл вечером в деревню. Во всём Нако всего две харчевни – одна совсем простая и грязная (для приехавших с юга рабочих – смуглых индийцев), и другая, немного приличнее – для требовательных к комфорту туристов. В первой как раз закончилась партия момо, и весёлые ребята-повара загрузили сырые пельмени в многоэтажную паровую кастрюлю. Wait, wait – успокаивающе говорили они мне. Half an hour wait.

Я не смог терпеть полчаса, и, умирающий с голоду, вошёл в приличную столовую. За длинным столом сидели несколько мужчин и женщин, оживлено обсуждающих достоинства местной кухни на… русском языке! В эдакой глуши, Спити, про которую мало кто и слышал что-нибудь!

Я удивился, но не спешил раскрываться, чтобы для начала понять, кто они. Заказал жареную с овощами лапшу и присел за соседний столик, слушая в пол уха разговор. Взрослый полный мужчина, одетый в шорты и шляпу как у бойскаутов, и несколько обыкновенных московских тётушек говорили, словно у себя дома на кухне на самые банальные обывательские темы, являя собой разительный контраст окружающей нас действительности. Я продолжал молча сидеть в углу, начиная понемногу сердиться на хозяев, занятых на ближайшие полчаса неожиданно свалившимися на них словно с неба русскими богачами. Когда разговор пошёл о закрытии перевала Рохтанг, который мне предстояло преодолеть через несколько дней, я не выдержал и спросил:
-Как закрыт? Надолго?
Все молча воззрились в мою сторону. Они удивились ещё больше, чем я:
-Так… а что же вы молчите?! Как вы вообще здесь оказались?!! Заговорила наконец одна из них. –А Рохтанг – обычное дело – закрыли из-за дождей на неопределённое время, пока доедете, может и откроется.

Оказалось, группа была больше, чем я себе представлял, и ей руководил Илья Беляев – писатель и специалист адвайта-веданты и целительства руками. Сейчас как раз должен был начаться его сатсанг – беседа на духовные темы, меня тоже пригласили послушать, и мы поспешили в большой зал главной гостиницы Нако. В тускло освещенной комнате за длинным столом сидели люди, похоже, опять русские, а во главе – коротко стриженный седенький человек с длинной щетиной, как у Рамана Махарши. Он весь вообще чем-то напоминал Шри гуру, было легко догадаться – это и есть Беляев. Я подошёл и поздоровался. Он был так удивлён, увидев воронежца-одиночку здесь, что пригласил сесть по правую руку, и долго расспрашивал меня о странствиях, забыв об остальных. Я тоже поинтересовался учением, проповедуемым им, и окунулся с головой в рассказы об учении недвойственности и о гималайских святых, наделённых сверхчеловеческими способностями-сиддхами. Илья много рассказал мне о своей интересном духовном поиске, начавшемся в 1980, когда в Ленинграде учитель по имени Тоша образовал эзотерическую общину и передал Илье мастерство лечить руками.

Илья, как и я, искал сверхъестественное в Гималаях, и нашёл. По его словам, это не имеет смысла описывать, но неподвижная сила вечности, светящая из глубины его глаз уже дала новый намёк на цель моего поиска.
Чудеса и святые Гималаев, знание о которых существует во всей вселенной, но которые никто не может увидеть, всегда является такими вот ускользающими намёками миражей, балансируя на грани нашей веры и неверия в них.

Утром я поехал дальше по кольцу в Табо, и перед блок-постом в Сумдо притворился спящим на заднем сиденье автомобиля, в котором ехал автостопом. Водитель зашёл в полицейскую будку и сам меня сдал, иначе я так и «проспал» бы пост незамеченным. К окну подошёл полицейский и постучал.
— Ваши документы: паспорт, виза, энэлпи..
— Вот паспорт, вот виза, а что такое энэлпи? Вежливо и слегка наивно поинтересовался я.
— У вас нет inner line permit? Не поверил в услышанное он. – Как тогда вы здесь оказались??
— Ехал себе с Рампура, никаких табличек не видел, никто мне ничего не говорил. (И это было правдой – о пермите можно узнать только из путеводителя или уже на посту в Сумдо). Я озадачил всех ментов, начальник предложил мне поехать обратно:
-I will not let you further, chineese border is 20 kms from here.
— Но я тороплюсь в Манали, крюк через Рампур будет очень долгим…
Благодаря опыту путешествий по Индии и знания индийской ментальности я уже заранее знал варианты развития событий – либо начальник окажется сердечным и не откажет в вежливой просьбе, или по-британски сухо следующим закону (что встречается реже как не характерная для индийца черта) и отправит меня обратно.
Как и должно быть в Индии, я растеплил сердце чиновника, он полез в огромную кипу папок и извлёк пыльное дело.
— Так. Citizen of Russian national…

Случаи как мой были – нашлось несколько «объяснительных записок», моих беспермитных предшественников, такую написал и я. Бумагу носили к военным, полчаса делали ксерокопию и полчаса искали печать, но в итоге я получил бесплатное разрешение на 24-хчасовой транзит до Казы.

1 Звезда2 Звезды3 Звезды4 Звезды5 Звезд (1 голосов, средний: 5,00 из 5)
Loading...
Похожие записи
Вы можете следить за комментариями с помощью RSS 2.0-ленты. Комментарии закрыты, но вы можете отправить Трекбэк с вашего сайта.

Комментарии закрыты.